Национальная медицинская палата в лице д-ра Рошаля обратилась к немецким медикам с предложением создать совместную экспертную комиссию для понимаяния того, что же случилось с Алексеем Навальным.
У меня же для Рошаля предложение попроще. Для понимания процессов - это много проще. Что нужно:
1. Выяснить, на основании каких клинических данных врач (фельдшер) скорой помощи Омска поставил диагноз экзогенной интоксикации и привёз пациента именно в токсикологическую реанимацию. Н...е в кардио-. Не в сосудистую реанимацию. А именно в токсикологию. Подробно и аккуратно выяснить. Это не сложно.
2. Выяснить, на основании каких клинических проявлений врач (фельдшер) скорой помощи ввёл пациенту атропин. Это важно для диагностики.
3. Запросить копию медицинской карты пациента Навального А.А. (по согласованию с родственниками) из БСМП Омска. Выяснить, какую именно терапию получал пациент и какой диагноз был установлен.
4. Выяснить в Минздраве, почему в Омск был отправлены именно нейрофизиолог и именно реаниматолог. А не токсиколог. Напомню, что в БСМП Навальный А.А. находился под контролем реаниматологов. И токсикологов. Почему из Москвы понадобился реаниматолог, а не токсиколог или тот и другой вместе взятые?
Действительно ли реаниматолог был отправлен в Омск только для того, чтобы «транслировать ситуацию». Так доктор пишет у себя в ФБ. Что это значит?
5. Опросить подробно Московского реаниматолога, кто из московских токсикологов принимал участие дистанционно в консилиуме. В своих ответах Медузе доктор пишет, что это были некие токсикологи Московского медицинского центра судебной медицины. Знает ли доктор, что в центрах судебной медицины не работают токсикологи - клиницисты? Знает ли доктор, что там работают только токсикологи-химики, эксперты, а не специалисты по лечению отравлений? Клиницистов там просто нет в штате. Или он специально смешает понятия? Почему он говорит о том, что главное для токсиколога - это идентификация яда? Да. Это очень важно. Но, не все яды и не всегда идентифицируются. Поэтому, для клинициста-токсиколога важно всё - анамнез, клиника, информация от коллег скорой помощи и, только потом - лабораторные данные. С кем «всю ночь» доктор был на связи? С клиницистами-токсикологами, что знают клинику и умеют лечить отравления? Или только с химиками из лаборатории?
6. Доктор говорит, что пациенту вводился атропин. В каких дозах? Дело в том, что дозы атропина, как антидота, в десятки, а то и в сотни раз превышают «обычные» дозы атропина, что применяются часто при сопровождении ИВЛ. Атропин применялся как антидот? Если да - то диагноз отравления был поставлен? Если «просто» для сопровождения ИВЛ, то, зачем говорить об этом?
Этот список - минимальный.
Но, если получить ответы на эти вопросы (это дело нескольких часов), то и коллег из Германии беспокоить, скорее всего, и не придётся.
Все ответы здесь, доктор Рошаль. В Омске. В Москве. Не в Берлине.