«Подъехал и экипаж Ли-Хун-Чана с его свитой. Когда Ли-Хун-Чан вошел в беседку и я подошел к нему, он обратился ко мне через переводчика (так как Ли-Хун-Чан, кроме китайского языка, никакого другого не знал, то поэтому всегда приходилось вести с ним беседы через переводчика) со следующим вопросом:
- Правда ли, что произошла такая большая катастрофа и что есть около двух тысяч убитых и искалеченных на Ходынке?
Так как, по-видимому, Ли-Хун-Чан знал уже все подробности, то я ему …нехотя ответил, что да, действительно, такое несчастье произошло.
На это Ли-Хун-Чан задал мне такой вопрос:
- Скажите, пожалуйста, неужели об этом несчастье все будет подробно доложено Государю? Я сказал, что не подлежит никакому сомнению, что это будет доложено, и я даже убежден, что это было доложено немедленно после того, когда эта катастрофа случилась.
Тогда Ли-Хун-Чан помахал головою и сказал мне:
- Ну, у вас государственные деятели неопытные; вот, когда я был генерал-губернатором Печилийской области, то у меня была чума и поумирали десятки тысяч людей, а я всегда писал богдыхану, что у нас все благополучно, и когда меня спрашивали: нет ли у вас каких-нибудь болезней? я отвечал: никаких болезней нет, что все население находится в самом нормальном порядке.
Кончив эту фразу, Ли-Хун-Чан как бы поставил точку а затем обратился ко мне с вопросом:
- Ну, скажите, пожалуйста, для чего я буду огорчать богдыхана сообщением, что у меня умирают люди? Если бы я был сановником Вашего Государя, я, конечно, все от него скрыл бы. Для чего его, бедного, огорчать?
После этого замечания я подумал: ну, все таки мы ушли далее Китая».
С.Ю. Витте, «Воспоминания».
Это к вопросу о китайских успехах с коронавирусом