Умер отец Дмитрий СмирновОн говорил (и делал) в последнее время много жестокого и несомненно вредного. В каких-то других обстоятельствах можно было бы подумать, что это провокация и юродство, проверка слушателей на вшивость. Но в теперешней российской ситуации, где прогосударственное юродство – это мейнстрим, его выступления звучали однозначно (и ужасно). При этом – он был, без сомнения, одним из самых ярких людей, которых я знала. И – если знать его не только по выступлениям – совсем не сводимый к своему мракобесию.Я познакомилась с ним году в 1988. Гриша Дашевский лежал в ЦИТО, я пришла его навещать и вижу – Гриша взахлеб беседует с каким-то священником (отец Дм тоже лежал в больнице и наверное был в пижаме, но сразу было ясно, что он священник). Они, кстати, потом долгое время поддерживали отношения.Потом выяснилось, что отцу Дмитрию дали храм Митрофания Воронежского около дома моих родителей. Храм лежал в руинах и отец Дмитрий самозабвенно его поднимал, вокруг храма появились службы, автомастерская. Все это было немного слишком домовито и как-то слишком очевидно самоценно, было ясно, что Иосиф Волоцкий ему ближе, чем Нил Сорский, но все это – было весело. Это тогда еще было веселое православие. Он был остроумный (он говорил веселые, точные проповеди), он очень любил музыку (его брат известный джазовый гитарист)и он был уважителен к чужому образованному мнению. Мог часами слушать разговоры про поэзию. Он становился все более и более популярен как пастырь. К нему выстраивались огромные очереди, чтоб спросить: “Отец Димитрий, а как мне домой из храма ехать – на 18ом автобусе или на трамвае Б?” и он тогда это все весело терпел. Он менялся как то параллельно с изменениями в государстве, в настроениях здесь. И это было особенно грустно – он, эксцентрик, так совпал с самой мрачной и вредоносной чушью, которая здесь происходит. Я прекрасно помню момент, когда я решила, что – все, для меня он теперь чужой злой человек.И что я должна сказать – он то так про меня не решил. Я писала о нем жестко осуждающее, мой отец в глаза говорил ему, что он думает о его деятельности, а о. Дмитрий всегда передавал мне через общих знакомых доброе (хотя по его же заявлениям я – проститутка, живу с мужем невенчанная), а моего отца просто обожал и без возражений выслушивал все его порицания. Я понимаю, что это личное, не меняет общественного, но оно – было. И я знаю, что очень много людей сейчас горюет искренне, что он был важен для многих, именно по-человечески, а не общественно важен.И еще Говорят, он умер от осложнений коронавируса. Какая все таки странная вещь, что он умер именно от этой штуки, в которую, я уверена, он не верил.