ГИПЕРКРИТИЦИЗМ И КОСМЕТИЧЕСКАЯ АНАЛИТИКА – ДВА СТАРЫХ ВИРУСА НОВЕЙШЕЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИКритическое отношение к источникам – норма научного их освоения. Но гиперкритицизм – мутант скептической школы (от Каченовского до Зимина). К этому направлению тяготеют многие академические по форме и постмодернистские по сути работы последних лет. На мой взгляд, наиболее яркие примеры этого направления – труды киевлянина Алексея Толочко, отрицавшего подлинность «Слова о полку Иго…реве» и объявившего Василия Татищева фальсификатором летописей, и молодого москвича Саввы Михеева, вслед за поздней скандинавской сагой объявившего Ярослава Мудрого убийцей Бориса и Глеба. Почему? А потому, что в саге так утверждают убийцы Бориса и Глеба.
Постмодерн в чистом виде: князь Ярослав становится злодеем в духе леди Макбет или товарища Сталина, ведь культ этих первых русских святых расцвел при этом князе. На Руси даже враги Ярослава до такого поворота не додумались.
Когда-то Лихачев, сформулировал: «Нет плохих источников. Есть плохие источниковеды»....Слава Богу, со «Словом о полку Игореве» наконец-то разобрались лингвисты. Андрей Зализняк и Сергей Николаев датировали памятник двенадцатым веком, и сегодня уже можно утверждать, что эта датировка пересмотрена не будет.
Еще не отгромыхали раскаты антинорманнистой атаки на Рёрика Ютландского, но и тут дело идет к признанию того, что наш Рюрик – этот тот же самый датский принц Рёрик (см. новейшие работы Леонтия Войтовича, Евгения Пчелова и Олега Губарева).Однако выясняется, что и норманнисты оказались не во всем правы.
Можно бесконечно спорить об отечестве Рёрика, не обращая внимая на то, что современник Владимира Крестителя хронист и епископ Титмар Мерзебургский военную верхушку киевлян времени нападения на Киев печенегов (997 г.) называет «стремительными данами».А «стремительные» (veloces) – эпический эпитет данов, который фигурирует уже у Равеннского анонима VIII в.https://azbyka.ru/otechnik/Istorija_Tserkvi/drevnjaja-rus-v-svete-zarubezhnyh-istochnikov-tom-4/11#note345_return
При этом речь может идти только об имени начальной дружины, с которой пришел на Русь дан Рёрик, а в Киев с той же дружиной Олег: шведского войска (расширительно и оно могло быть названо датским) в 997 г. у Владимира Святославича наемного варяжского войска в Киеве не было: он избавился от него еще в 980-м. Значит, даны Титмара – не нанятые варяги, а потомки тех, кто с Олегом брал Киев в 882 г.
В латинских Фульдских анналах в 844 года у ободритов (западных славян) мелькает их вождь Гостомысл. И, как и в новгородском предании восточнославянскому Гостомыслу наследует на Руси варяг Рюрик, так в Фульдских анналах ободритскому Гостомыслу наследует Рёрик (почему-то никто не сравнивал записи Фульдских анналов 844 и 850 г., а вторая статья там комментирует первую). Заимствование новгородцами сведений из Фульдских анналов IX в. практически исключено. Значит, в случае с новгородским преданием и Воскресенской летописью перед нами преломленное отражение некоей объективной исторической реальности.
В чем беда многих новейший исследований? В том, что когда в источниках обнаруживается противоречие (зачастую мнимое), то предлагается объяснение, игнорирующее то, что это противоречие снимает. То есть в конечном счете речь о невнимательном чтении источника, а попросту – недоверие к его цельности и неуважение к родовой памяти устного предания. Так Игорь Данилевский объясняет предание о щите Олега на царьградских вратах выдумкой летописца, который уже ничего не знал о походе Олега и вынужден был придумывать подробности, опираясь на библейские параллели. Люди письменной культуры мы склонные не доверять преданиям и «легендам». Нам подавай аутентичный документ, ибо мы не верим, что коллективная, а – тем белее! – родовая дописьменная память способна была без существенных искажений хранить сведения о минувшем многими десятилетиями. Мы не знаем прозаических саг рода Рюриковичей, но это не значит, что их не было.
Как часто ценность скороспелой гипотезы оказывается весомей суммы сведений и запечатленной в летописном тексте их внутренней логики. То, что в гипотезу не вписывается, просто не замечается.Разумеется, текучесть предания размывает и мифологизирует частности, и потому критический подход к древним текстам необходим. Это прежде всего относится к первым летописным датам, расставленным в начале XII века Нестором (существование которого сегодня так же принято ставить под вопрос). Так летописную дату призвания Рёрика ладожская археология уточнила года на два или три: великий пожар, предшествующих появлению строительного горизонта на Земляном городище теперь датируется не 862 годом, а 864 или 865-м.
Пожар был тотальным: труп матери с ребенком на Земляном городище не был похоронен и найден только в середине ХХ века.
И к тому же времени относится деревянный стержень с рунами, найденный в яме со строительной щепой.Что известно про Рёрика на западе в 864–867 годах?
Ничего. Вот «Хроникон о свершениях норманнов во Франкии»: «В год Господень 864. В январе месяце норманны поднимаются по Рейну против Кельна и, после того как было опустошено селение Дорестад (в которое сбежались фризы), были перебиты многие фризские купцы и захвачено множество народа…»
Рёрик не упоминается. Его просто уже нет в Дорестаде.
Летописный рассказ, несмотря на все его поновления, имеет одно неоспоримое преимущество: он подлинен в своей логичности, дающей непротиворечивую картину минувшего. Выдергивать из него перья жар-птицы опасно для исследователя. Картинку нужно сначала разрушить, а после собрать.
Разрушить получается. Собрать – ну не очень.Вот даже в новейшей обстоятельной, с сотнями ссылок работе о начале Руси Алексея Щавелева нет-нет, а проскочит тот же «избирательный» подход.(См. Щавелев А.С. «Держава Рюриковичей» в первой половине X века: хронология, территория и социальная структура// Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. № 1(21). 2017. С. 82-112.)
Автор пишет (с. 84), что «…первой достоверной датой в хронологической сетке Повести временных лет сейчас обоснованно считается дата смерти княгини Ольги 6477 г. (произошла 11 июля 969 г.)»Следуя за «версией К. Цукермана», Алексей Щавелев выбирает временем гибели Олега интервал между 911 и 944 годом. При этом предполагается, что в позднее время кто-то мог вставить в текст договора упоминание о Чернигове и Переяславле. А, значит, и дата под договором может быть исправленной, то есть липовой. (Отсюда уже лишь шаг до позиции скептика пушкинского времени Каченовского, отрицавшего подлинность Олегова договора.)Но, если перечитать текст летописи, во всех этих построениях просто нет необходимости.Упоминание о летней комете Галлея 912 г. (о ней историки забыли, ведь оно не включено в текст договора) расставляет всё на свои места. Только это упоминание предшествует договору, а, значит, договор был заключен не в 911, а 2 сентября 912 г. Просто дата под договором однажды была неверно прочтена – «единичка» от нее отскочила и превратилась с союз «а», якобы начинающий уточнение в псевдо-фольклорном духе «А в неделю…». Говоря о крещении русов в Царьграде, на тот же сентябрь 912 года указывает и Аль-Марвази.
Но, кажется, это никому не интересно.Подробней о дате договора Олега с греками и о крещении Олега см. тут:
https://nestoriana.wordpress.com/2017/09/02/zloe_leto_6421/И тут
https://nestoriana.wordpress.com/2017/09/01/oleg_912/